Белуха суровая гора

07 апреля 2012 Время поездки: с 30 июня 2011 по 11 июля 2011
Репутация: +89½
Добавить в друзья
Написать письмо

Настало время уважаемый читатель рассказать тебе о горе Белуха. Если ты еще не был там, то не знаешь ничего из того, чего я и сам предпочел бы не знать, а просто тривиально умолчать в самую что ни есть маленькую тряпочку. Что же подвигло меня совершить столь роковую и трагичную ошибку? Внимательный читатель это незамедлительно спросит. Сидел бы наслаждался красотой уральских гор, нещедрой на ласку природой, так нет, поперся на Алтай на самую высокую его гору! Вот тут наверное и по настоящему порылась собака, а чтоб сбить со следа сделала сами знаете что. Не знаю как, но застала меня природа в хорошем состоянии духа и физического тела, и в этот момент нанесла свой смертельный кинжальный удар, в виде крамольной мысли “Надо подняться на вершинку! » Если б посидеть, подумать, то может и прошло все незаметно. Но начав собираться, я не собирался останавливаться. Первым делом посоветовался с опытными людьми. Решил вобрать весь опыт предыдущих поколений. Опыт Бориса и Ольги оказался не столь впечатляющим. Ходили они давно и значительно ниже. Впитав его был направлен на курсы повышения к Саше. Он конечно попытался вскрыть кусочки действительности, но меня так не напугаешь: стал готовиться еще серьезнее. Далее , по возрастающей , был перенаправлен к Володе с Наташей. Говорили они много, вещей «без которых точно не обойтись» купил у них еще больше. Кроме закладок под лямки рюкзака , из купленного , ничего мне не пригодилось. Однако, сносив 3-4 кг бесполезных вещей на 140 км, смог уменьшить свой вес на 7 кг. Боря мне подсказал про кроссы. В начале намерения мои были исключительно оптимистичными: кросс по 10-20 км в течении двух недель. Но вступив на спортивную дорожку, и пробежав первые 500 м, я понял насколько сильно погорячился: темп бега слегка отставал от черепахи, зато превосходил улитку. Мой живот в ходе процесса выписывал круги, овалы, гиперболы и даже лемнискаты, качался исключительно не в такт бегу и дыханию. Про дыхание это совершенно отдельная песня. Паровозы 19 века, должны были сесть в уголок и покурить нервно бамбук. Собаки, которые встречались мне на пути и подумать не могли, чтобы напасть на меня, услышав за несколько кварталов приближающегося легкоатлета, они поджимали хвосты и прятались за своих хозяев. С хозяев собак мне бы следовало собрать налог: собаки после встречи делали свои дела дома, и гулять с ними надобность отпала. Эти мелкие неприятности не смогли напугать меня. В итоге предстартовая подготовка претерпела секвестирующие изменения: длинна пробежек сократилась до 5 км, а итоговое количество не превысило шести штук. Где то после 5-6 пробежки дело приобрело положительную динамику: я смог обогнать черепаху, и меня начинали слышать всего за 100-200 метров. Это позволило мне сделать смелый вывод: к походу готов!

Далее, как у всех в походах, путь начинался вокзалом. Лена провожала меня вся в слезах, и в темной одежде. Поцеловала меня напоследок, для чего я встал на коленки в тамбуре, поезд отправлялся с секунды на секунду. Два мужика – проводника на этот безобидный поцелуй изрекли: «Ну нельзя же так! » «Как так? –спросил я - «Давно вы в дороге? » . Оказалось давно, о чем и свидетельствовала болезненная припухлость их лиц и непроходящие синяки под глазами. Впрочем я отметил и полезное действие алкоголя на подвижной состав. Самое ценное заключалось в том, что алкоголь не способствует рекламе. Только один раз в день проводники собирались с духом, страдальческими лицами и невокальным голосом рекламировали изделия передвижного ресторана, и дешевой продукции пристанционных киосков. На больший подвиг их не хватило. Ажиотажного спроса не было, и самостоятельными героическими усилиями проводников выполнялся план по продаже водки с закуской. Я так думаю, что в конце сезона им приходилось еще доплачивать железной дороге из своих денег. Железная дорога может разориться из-за бережливости женщин. Именно женщины, собираясь в дорогу, варят яички, курочку, покупают огурчики, помидорчики, яблочки. Мужики обычно ограничиваются запасом денег; сходят в ресторан, со всеми последствиями, купят, что мимо несут, а в крайнем случае выползут на остановке до ближайшего киоска. В ближайшем киоске это тоже отлично понимают и выдерживают продукты , как марочный коньяк; до полной реализации. Пиво, водка, беляши – вот имена трех всадников железнодорожного апокалипсиса. Не мудрено, что туалеты выглядят так, будто в них разорвался не один снаряд. Хорошо выручает фирменная паленая водка: яд, содержащийся в водке, нейтрализует поступившие микробы и теряет свои ядовитые свойства. Весь железнодорожный сервис, благодаря такому единству и борьбе противоположностей, живет как здоровый организм. Но я поступил нехорошо; в дорогу был собран Леной по полной программе. И никакой прибыли подвижному составу не принес. Наоборот, когда раскладывался на столике, ловил на себе косые взгляды попутчиков и расстраивал беспредельно проводников. Проводники пытались мне продать пузырь паленой водки, но с такими здоровыми и чистыми продуктами, я б от нее помер. Вместо нее, со смаком, заваривал кофе «3х1», и пил его вприкуску со свежим ароматным печеньем. Проводники громко вздыхали, и быстро удалялись к себе в купе. Иногда даже были слышны их спитчи с использованием фольклорной лексики и непереводимых идиоматических выражений. Пассажиры путешествовали не полностью мужским составом, и не так давно, поэтому у них вопрос питания ребром не стоял. Аутентичные продукты я смог доесть самостоятельно. Ибо «Вам здесь не тут! », что попало есть не буду. Подавай мне осетринку с хреном и ананасами, обязательно на вытянутом расписном хохломском блюде, с гроздьями рябины, а чай, только из гжельского сине-белого фарфора с вензелями и лебедями, ручного высокогорного сбора. Для невнимательного читателя спешу заметить: рябина и лебеди нужны только для эстетического украшения, их назначение - подчеркнуть аутентичность посуды и способствовать усилению аппетита.


Мне интересно; кто это однажды сказал казахам, что без китайско-казахской электроники, видеоаппаратуры и «президентского» казахского коньяка нам, россиянам, живется туго? Вычислить бы этого говорливого, снять с него штаны и всыпать ему, как следует, крапивой! Казахи запомнили его слова на всю оставшуюся жизнь. И как мы только пересекли границу, неизвестным мне способом начали просачиваться в поезд. Проводники боролись как могли, но сделать что либо со все прибывающими коммивояжерами были неспособны. Джеймс Бонд – неразумное и неумелое дите, по сравнению с казахами; через тамбуры, туалет, окна везде просачивались коммерсанты. Если ты оборачивался и смотрел в окно, то в течение трех секунд перед тобой возникало широкое лицо в широкой улыбке, и тыкало свой товар в стекло. Поезд тупо стоял по часу на каждой казахской станции. А еще мне интересно, зачем при таком изобилии товара выворачивать каждую сумку и шмотку, у тех несчастных, кому непосчастливилось приехать или уехать из Казахстана?

Знакомый новосибирский вокзал встречал, как старого друга. Ничего там не изменилось, ничегошеньки, кроме того, что поставили рамку на вход и посадили полицейского. Бомбилы роем надоедливых мух встречают и провожают каждого путешественника. Причем складывается впечатление, не то, что ты такой эксклюзивный, а то, что ты являешься пищей для мух, или полным паралитиком. И никакого тебе оркестра и запотевшей рюмочки водки. Из всех торжественных процедур - только коридор из бомбил, вытянувшихся в стойку охотничьей собаки, почуявшей дичь. Это на западе тратят миллионы долларов, создают концепции рекламной продукции, снимают ролики. У нас все гораздо дешевле и сердитей: стоит навытяжку человек с немигающим взором поверх и вдаль, в руках барсетка. И всем понятно – таксист. А на миллионы, оставшиеся вместо рекламы, можно самому до конца жизни ездить на такси!

Миновав контролируемую полицией и бомбилами зону, я оставил вещи в камере хранения. Персонал в камерах хранения специально подобраны так, чтобы измотать все нервы неопытному путешественнику; двери захлопываются непосредственно перед носом, и вся очередь бежит к следующим. А еще у каждой камеры имеется свое расписание работы: здесь проверяют пассажиров на умение решать систему уравнений с двумя неизвестными. Причем оплачивают чеки в отдельной кассе, и там всегда свободно. Куда теперь пассажир с чеком денется! Не плевать же на все и уходить с багажом. Непонятно, почему? Прибыль камеры дают стабильную, вещи кладовщицы не шерстят (все на виду). Специально злить пассажиров, чтобы выслушивать ответы, кладовщицам, полагаю незачем. Прибыль от таких действий неизбежно уменьшается. Этот вопрос остался подвешенным в космосе. Кроме философской мысли о загадочной русской душе ничего не пришло на ум. Есть еще один чисто русский вариант: «Сам не съем и другому не дам! ». Не поленись, уважаемый читатель, выбери сам, что больше тебе по нраву.

Вернувшись к людям, отправился бродить по Новосибу. Побродив, отдохнув, отведав явств сибирских, посетил спортивные и альпинистские магазины. Купил себе горные ботинки «Гранит» на восхождение. Консультант, парнишка бывалый, досконально разбирался в вопросе, за что ему большой респект. Бюджет мой получил при этом ощутимую пробоину; 1/4 свободных запасов денег. Вечером получив багаж без проблем, сел на легендарную бомжевозку Новосибирск- Бийск.


Путь предстоял на Юг, в Барнаул. Если кто-то ездил по железной дороге, то он знает, что комфорт поезда определяется широтой. С уменьшением широты исчезает комфорт. В речи попутчиков резко уменьшился словарный запас, большую часть диалогов составляли паузы, междометия. Вместо союзов и предлогов использовался универсальный фольклор. Убранство вагона стало суровым: поручни и полки были гораздо толще, светильники прятались за железными решетками, кипятильник топился дровами, занавески на окнах пошиты из мешковины. «А скатерти на столиках? ». Палас на полу и скатерти на столиках к поезду не прилагались! Проводницы – молодые девчонки, в диалог с пассажирами не вступали. Почти все время они прятались в своем купе. Билеты контролировали только при посадке, просыпались и выходили пассажиры самостоятельно. Во всем стало чувствоваться нарастающее напряжение. Хорошо, что это были поздний вечер и полночи, я поспал часа три. Очкуя очутиться на финише этой поездки, сошел с поезда в Барнауле.

В Барнауле, в «зале повышенной комфортности» вернул долг Морфею: потерял сознание еще на три часа. «Зал повышенно комфортности» отличается от зала ожидания тем, что на скамейках не было посередине спинок, на потолке не были включены все светильники. Все остальные услуги считались дополнительными, получить их можно было за дополнительные деньги. «Отдых» в буквальном смысле отравляло семейство: сыночек и мама 60 и 80 лет соответственно. От сына несло потом, как от козла, даже глаза начинали слезиться. Остальные отдыхающие, обладали врожденным иммунитетом: спали, как младенцы. Открыл окно, перетащил туда скамейку, и только тогда уснул. Разбудил меня телефон: приехала вся наша команда на восхождение. Оно и понятно: утром, после обхода, подлечившихся обычно выписывают из больницы. Вещи внутри двух микроавтобусов уже не помещались. С вокзала подобрали еще четырех человек. Не мудрствуя лукаво, они были увязаны на крыше (хорошо не привязали за автобусами). Следовать предстояло на Юг, я уже был готов к любому развороту событий.

Интернационал собрался полный; американец, израильтянин, канадец, два ирландца и 13 соотечественников. Группа вся «обстреленная». Все наши из разных мест: Питер, Бугульма, Москва, Новосибирск, Барнаул, чуть не забыл Челябинск.

Поехали мы на двух микроавтобусах: Форд и какой-то кореец. Раза четыре спрашивал его название, но запомнить не смог. Да и неважно, оба одного класса, приличные, с климат - контролем, неубитые и хорошей проходимости.

Ехать 700 км. Едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем,

едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем. Недалеко еще отъехали!

Едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем. Не шутка, - далеко собрались!

Поели в Бийске. Едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем.


Перекусили на каком-то хуторе. Едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем. 200 км осталось.

Едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем, едем-едем. Пост пограничников. Полярная лисица - приехали; надо возвращаться назад. Документы у ирландцев неправильно оформлены! Стоим 3 часа, убалтываем погранцов. Ни в какую! Трясем шмотки: для директора приюта везут коньяк, и хорошее вино. С досады на документы пьем все сами. А ирландцев отправляем с гидом назад - офорМлять.

Поселок Тюнгур, приют Высотник, ночь, темнота, дождь – доехали!

Ужинаем, знакомимся с инструкторами, ночуем в палатках. Можно, доплатив, ночевать в номерах различного комфорта. Но какой смысл? Десять следующих дней предстоит ночевать в палатках, под дождем, на льду, в снегу. Пора привыкать!

Утро следующего дня - собираем рюкзаки. Часть шмоток пришлось брать в прокат. Мой 120-литровый выглядел не самым большим. Получаем продукты, палатки, веревки, плитки, газ на поход, упаковываемся: мой рюкзак 43 кг – не дойду!

Предлагают заброску шмоток на верхний приют «Высотник» конями. Приходится согласиться. Разумеется за дополнительную плату. Свободных денег остается 1/3 часть. Теперь рюкзак весит 35 кг - детский. Собрались, следует очередной развод инструкторов: сплавиться до места впадения Ак-Кема в Катунь. По традиции за дополнительную плату. Большинство говорит «Поехали! »

Встали на стрелке, надели рюкзаки - пошел дождь. Идти сегодня немного -13.5 км.

Рельеф пересеченный. Скоро в треккерах слышно хлюпанье воды. Согреваемся, пар заметен над спинами. В треккерах начинает работать мембрана. Разогреваются мышцы. Перепад высот метров 400. Тропа нормальная, грязи немного.

Под вечер останавливаемся, ставим лагерь. Первый и последний раз инструкторы кормят ужином всю группу. Народ не устал - барагозит под ночь.

Утро. Сегодня лошадиный день: предстоит пройти 30 км. Тропа - в хлам: 15 км проходит по болотистым местам, 15 км по кореньям и скалам. Перепад высот сегодня 1000 м.


Американец Уильям (Билл), улыбчивый, хороший дедушка 61 года. По профессии последнее время работает строителем экологических домов в своей Америке. Но по жизни испытал немало: было время, когда он работал проводником. Сплавлял туристов по речке Колорадо. Пешком исходил немало.

Билл слился первым. Сначала начал отставать, потом пытался передыхать, дальше пошел с инструкторами сзади. Его начали разгружать: раскидали его рюкзак, взяли на «галстук». Дошел он около часа ночи. Интеллигентный, позитивный американский дедушка после одного дня почти без акцента смог рассказать свои впечатления на русском языке. «Этта ёпппанная Ак-Кеммская тропппа! » Старательно так выговаривал, чувствуется, понимал суть утверждения.

К сожалению, он сломался. С верхнего приюта он совершал умеренные радиалки.

В группе очень много людей с хорошей подготовкой. Почему я так мало тренировался? !

Сегодня была «незапланированная», т. е. платная баня. Завтра нелегкий день.

Как жалко было расставаться с Биллом. Позитивный, неслабый, оптимист. Всегда с улыбкой, понимающий, прошедший школу жизни. Внутри каждого из нас есть пружина, она ломается и все…Последние приготовления: делим продукты по палаткам, окончательно подбираем железо и снарягу. Шерп Дима за плату несет вещи на Томские стоянки.

Дима, огромный 190+ см, 110-105 кг молдаванин. СССР распался, работы не стало, Диму ничего не держало на Родине. Ни жилья, ни образования не было. Дима поехал на заработки в Россию. Помыкался, поработал до кровавого пота. Денег не хватало до следующей недели. Вспомнил, что занимался туризмом, пристроился помогать инструкторам. Так помаленьку оказался на «Высотнике». Летом, в сезон, подрабатывал шерпом, в несезон заготавливает дрова, строит. Живет, создает, приносит пользу. Не жалуется, сыт и на том спасибо! Я не думаю, если без Димы, нас бы пустила к себе Белуха. Но об этом отдельно.

Сегодня нам предстоят 17 км. Набор-1000м. Идем мимо базы МЧС на нижнем Ак-Кемском озере, метеостанции. Начался альпийский луг, с горными маками, эдельвейсами! Как будто попадаешь на другую планету! Впереди появилась крошечная среди исполинов гор - часовенка. Заходим в ухоженную часовенку. Иконы, свечи, на стене список: более 25 человек остались здесь навечно. Молимся молча.


Верхнее Ак-Кемское озеро. Это даже не озеро, а сотня рукавов ручьев, сплетенных в немыслимый лабиринт. Вода непередаваемого молочно-зеленого цвета. Тропа исчезает на глазах. Вот уже впереди ледник Ак- Кем. Это место встречи двух змей: ледяная тает, водяная просыпается, набирает силу и как один из малых притоков питает Катунь - хозяйку Алтая. Впереди виден голубой край ледника. Здесь толщина ледника падает до 10 метров. Лед не в силах сопротивляться теплу долины, пятится назад, отдавая долине реку. Альпийский луг, обрывается, уступая место царству камня, льда и воды.

Вступили на ледник. Начинается дождь со снегом. Идем след в след по гребням ледника. Дождь пробирает насквозь, одежда, рюкзак промокает, становятся свинцово-тяжелыми. Накидки не помогают. Сходить с гребней опасно - провалишься в трещины. Бесчисленные речки и ручьи, преодолеваем, помогая друг другу. Иногда приходится перебрасывать рюкзак, потом прыгать самому. Иначе не долететь, иначе захлопнется ледяная ловушка. Все меньше дождя и все больше снега.

Вдруг слышим крики. В голове крутится самое худшее: кто-то провалился, зовет на помощь. Останавливаемся, инструктора со спасателем МЧС идут с веревками на крик. Все уже устали и замерзли, но мы сделаем все, чтобы вытащить людей. Проходит около часа, наши возвращаются. Это два молодых дебила решили «пощупать Ак-Кемскую стену». Очень много палаток стоит на Ак-Кемском озере, молодежь делает радиалки на ледник. Сверху на стене висят созревшие лавины. Достаточно небольшого шороха, чтобы лавина, сорвавшись с почти вертикальной 1.5 км стены, покатилась на ледник, похоронив все на своем пути. Инструкторы еле отговорили эту молодежь. Все не зря!

Покрытые ледовыми корками мы продолжаем свой путь. Пасмурно, дождь кончился, идет редкий снег.

Встретилась группа, предупреждает нас, что на леднике Менсу, в этом году в трещины уже провалилась куча народа. Спасибо родные, будем осторожнее.

Остановка, мажемся солнцезащитным кремом. Солнце не видно, но рассеянный свет сожжет кожу, ослепит. Если не одеть горные очки, то завтра не откроешь глаз. Нахватавшись зайчиков, будешь сидеть совершенно беспомощный, из глаз будут непрерывно течь слезы. Гребни закончились: снег, лед, курумник. Под вечер добираемся на каменную косу. Маленькая фанерная будка на камнях и есть томские стоянки. Ставим палатки вокруг будки.

На томских стоянках последний день ночует вторая группа. Белуха закрыла все сплошной пеленой, не пустила к себе. Столько усилий, здоровья, денег…


С этого момента начинаются недетские моменты нашего путешествия. Примерно в 9 вечера в лагерь спускается Коля – спасатель с Эльбруса.

Его рассказ: « Андрей давно меня звал на Белуху. (Андрей Еремин («Француз»), спасатель с Белухи. Живет вместе со всеми в бочках на озере. В сезон договаривается с палаточниками, «таскает» их за деньги на вершину. В Барнауле работы мало, а тут воля, воздух. Ну и срубить денег на всю зиму можно с туриков. Привык, лет 15 так живет. ) Договорились, приехал. Решили не ждать погоды и сбегать за световой день. Погода так себе, постоянно идет снег. Решаем идти, времени в обрез. С собой только перекус , вода, веревки. Если что, ночуем на томских. Идем, упираемся. Прошли перевал Берельского. Идем мимо склона Западной Белухи. Не успели среагировать: снег ухнул, присел, поехал. Заколбасило в лавине. Снег мокрый, тяжелый, как цемент. Не хватает воздуха. Темно, нечем дышать. Из последних сил мельтешу руками. Увидел светлый снег. Ногами делаю велосипед, поднимаюсь вверх, 10 см, 20 см, 30… Теряю сознание. Прихожу в себя. Наверху обвалилась корочка снега, образовалось отверстие. Замерз - скорее наверх. Выбираюсь, кричу. Андрюха не отзывается. Мне повезло: накрыло краем лавины. Бегаю, ищу. Заметил рукавицу, копаю руками снег. Проходит час, два, три, четыре. Думаю, что уже не найду, натыкаюсь на тело. Задохнулся… Б…. С…Н…Х…Ё. . Т...М...!! ! ! Что же мы с тобой наделали!!!!? ? ? Тащу Андрюху через 2х-метровые вывалы лавины. Дотащил до тропы. Сил нет. Один не дотяну! Иду на томские за помощью. »

Напоили Колю чаем, накормили. По спутниковому телефону сообщили МЧС - никам, и себе в нижний лагерь. Говорить между собой не хочется. Да еще вчера Денис еле дошел до лагеря: разболелась старая травма колена.

Денис. Отличный парень из Москвы. Давно, отлично фотографирует, спокойный, адекватный. Ну почему так не везет хорошим людям?

Группа уже потрепанная. Ноги у всех до голеностопа замотаны лейкопластырем. Все «мотаемся» вовремя, мясо ни у кого не торчит. Как ни старался сохранить ногти, не смог. Все 10 почернели, со временем слезут! На такие мелочи никто не обращает внимание.


Утро. Коля уходит и вторая группа уходят вниз.

Томские стоянки. Пришли под вечер. Место под палатки это расчисченные пятачки со щебенкой, среди крупных камней. Ставим палатку. Безумно счастливы, когда удается хоть один колышек вогнать в щебенку. Остальные веревки заматываем за камни. Дует сильный ветер. Собираем плоские камни и обкладываем ими периметр палатки. Нас трое: Юля, Стас и я.

В группе всего трое девушек: Юля, Юля- инструктор, и Женя с Новосибирска. Те счастливые туристы, что живут с девушками, являются красной тряпкой для остальных «неудачников». Маленькая часть походного уюта, и проблема второго носка, в этих палатках удачно разрешена.

Юля -25 летняя девушка с Москвы. Работает в косметической фирме.

Как обидно было здоровым мужикам: девушка реально ходит очень сильно. Я узнал: секрет в одном виде аэробики, которым занимается «слабый пол». Выносливость вырабатывают исключительную.

Мелкие камни под палаткой очень острые: разрезают все дно нашей палатке. Вода неизбежно натекает под полог. Супер-пупер самонадувающийся коврик Стаса получает пробоину и идет на дно, как Титаник. Свой трехслойный коврик я отдал Юле. Сам взял ее двухслойный. Так что в эту ночь у меня появился компаньон по несчастью. Спальник Стаса, намокает и он мерзнет вместе со мной. И это несмотря на то, что пробоину удалось заделать широким лейкопластырем.

Мы выбираемся на ледник «Арбуз» тренироваться. Одеваем обвязку, кошки. Берем железо, веревки. Арбуз правда похож на такой огромный ледяной колобок. Лезем вверх, поперек, вниз. Снова и снова до автоматизма. Целый день идут лавины. Иногда смотрим, если лавина на виду. Падают везде, но мы видим только Ак-Кемскую стену. Я насчитал 12 штук.

Возвращаемся в лагерь. Готовимся ко сну, завтра вставать в 3 часа ночи.

Когда все разошлись по палаткам, слышим горловое пение. Дима отошел от лагеря, совершает тибетскую молитву. Спасибо, Дима! Не знаю что случилось, но встав ночью, видим абсолютно чистое звездное небо.

У нас в связке заминка: палатка вмерзла в лед, который натек вечером под палатку.


Утром, пока мы тренируемся на Арбузе, разогреваются камни по всей стоянке. Вода ручьями стекает вниз. В палатке два пальца воды, вычерпываем кружкой. Ложимся спать.

Когда приходит время сбора обнаруживается, что полог смерзся вместе со щебенкой, залитой водой. Колышек и камни вокруг превратились в сплошную ледово-каменную глыбу. Дно палатки рвется еще сильнее, а колышек со стяжкой, пришлось как скульпторам вырубать из грунта ледорубами. Вырубив палатку, вытрясываем лед изнутри и бегом догоняем группу.

Так интересно: связки, живой строчкой светлячков поднимаются на перевал Делоне.

Денис доходит с нами до перевала, пытается лезть вверх. Не может, нога распухла не сгибается. Слезы блестят у него на ресницах. Прощается с нами, будет ждать нашего возвращения на томские стоянки.

Выбираемся на перевал: встает Солнце. Горы алые, малиновые, золотые! . Дух захватывает! Мощь! Другого слова не подберешь. Понимаешь, как это все происходит: снег ложится на горы. Накопившись, срывается лавинами и падает на ледники. В ледниках прессуется, и ползет ледяной змеей 300 метровой толщины вниз по склону. Вмерзшие камни, как великанский рашпиль прорезают горы, создавая рельеф. Внизу ледник умирает, давая жизнь реке.

Спускаемся с перевала на ледник Менсу. Это место альпинисты называют «сковорода». Вокруг зубцами белеют горы. Снег трех оттенков; белый, голубой и зеленый. Небо сегодня ясное. На этой высоте оно уже не голубое. Фиолетовое, ближе к темному. Горы не дают разгуляться ветру. Действительно, как на сковородке.

Проходим до середины, вяжемся в связки по 5-6 человек. Солнце греет все сильнее. Не факт, что снежные мостики выдержат, следующую связку. Снег липнет к ногам, ботинки становятся все тяжелее.

Но вот последний тягун. Подъем очень крут, хочется одеть кошки. Слышим шум винтов: вертолет. Всякие ненужные мысли прут в голову. Он пролетает совсем низко над нами.

Выходим к штурмовому лагерю.

Седло Берельского.

Вертолет оказывается привез спасателей, откапывать тело. Следущей лавиной завалило уже мертвого Андрея на тропе, и отнесло неизвестно куда. Спасатели разбили пять палаток.


Вертолет творит такой смертельный номер, что мне становится страшно: подлетает к склону, становится одним колесом на склон. Винт вращается в каких то сантиметрах от горы. Небольшой порыв ветра, неловкое движение и все смешается в кучу железа, снега и мяса. Может провоцирует лавины, чтобы не засыпать спасателей, а может прижимает снег к склону.

Мы подходим, становимся лагерем, высота 4000 м. Воздух тянет из организма воду. С каждым выдохом происходит обезвоживание. Нужно много пить. Вода из топленого снега – дистиллированная, не утоляет жажды. Хочется пить, жажда все сильнее. Утром опухает лицо. Инструкторы взяли порошок гуараны, но его очень мало.

У нас в составе очередная потеря: у Рашида началась горняшка. Голова, как чугун, таблетки не помогают. Остается ждать нас в штурмовом лагере.

Ничего, вот уже цель –рядом! Выходить снова в 3 часа ночи.

Поднялись, собрали штурмовые рюкзаки. Тропа, идем вдоль места, где «похоронен» Андрей. Спасатели нарыли вдоль склона несколько рядов двухметровых канав. Снеговые щупы и лопаты даже не забирают с собой на ночь. Весь опасный склон бежим вверх по одному бегом. Миновав опасное место вновь вяжемся в связки, тропим дорогу, вокруг много трещин.

Подходим Восточной Белухе. На последнем подъеме висят созревшие лавины, подниматься тут нельзя… Идем вокруг, на самый край гребня. Сверху висит макролавина. Ледяная глыба диаметром метров 60 окружена со всех сторон сугробами снега. 10-20 железнодорожных составов льда и снега повисли на неустойчивом основании. Все, выкарабкались на край Ак-Кемской стены.

Подъем вместо категории 2В, превращается в категорию 3В. Лезть придется не только по снегу, но и по каменным скалам, местами без страховки.

Женя командир и начальник новосибирцев отправляет своих подчиненных назад, в лагерь. Сам идет с нами. Юля- инстуктор, ведет 4 человек назад, в лагерь. Абсолютно верное решение! Я бы тоже так сделал.

Но мне легче, я один, и полезу на вершину даже на зубах. Сил не остается совсем. Ползу по стене, справа, в нескольких сантиметрах 1.5 км пропасть. Страха нет: усталость такая, что становится все равно. Шаг, подтянулся, переставил жумар, воткнул ледоруб, следующий шаг…

Повезло: нашли оставленные предыдущей группой веревки. Забрались на плато, «отдыхаем», легче не становится. Одышка, усталость. Ясно – надо лезть до конца . Последний подъем- 150 м чистого льда.


Откуда брать силы? В висках стучит, перед глазами прыгают желтые и красные пятна, размером с баскетбольный мяч. Все вершина! Передо мной весь Алтай!

На вершине есть колокол, позвонил в память всех погибших. Есть среди них и уральцы. В прошлый год за день «сгорел» от воспаления легких перворазрядник по альпинизму из Екатеринбурга. Есть погибшие челябинцы в трещинах. Не чувствую удовлетворения, радости. Это Белуха позволила приблизиться к себе.

Мучительно в себе ищу повод для радости. Напрасно, наверное слишком устал. Спускаемся, раздеваюсь до плавок и купаюсь в снегу. Полегчало! На кромке стены ждем вечера, чтобы вернуться в лагерь. Вдруг от стены, отрывается льдина и сносит тропу по которой мы вчера в это время прошли на берельское седло.

Приходит вечер, счастливая гусеница идет в базовый лагерь. Подходим к опасному месту…. . Оказывается пока мы лазили вверх, восемь лавин снесли всю тропу. Траншеи , вырытые спасателями засыпаны полностью. Опять бегом пересекаем склон. В лагере узнаем, как только «отказники» вернулись в лагерь лавины ринулись на тропу. Спасатели вовремя ушли с места, заметив «колобки» - первые предвестники лавины.

Еще вчера нечаянно подслушал разговор Леши с Иваном.

Леша – канадец, бывший наш. Профессор математики. К. м. с. по альпинизму.

Иван старший инструктор- м. с.

Л- Ты понимаешь это же авантюра?

И- Понимаю, у тебя есть идеи?

Л- Ждем двое суток!

И- Ты погоду гарантируешь? . Идем по утру и вечером возвращаемся!

Так и произошло, пока склон не нагрело солнце, мы пробежали по нему. Когда солнце зашло и снег «схватился», мы пробежали назад. Проблема в том, что не исключено, что если замерзший лед, отодвинет снег от склона, лавина пойдет ночью.

Мне непонятно почему Ваня разрешил Юле увести «отказников» днем? . В душе начинает загораться маленький уголек. Я знаю, что уже порвал удила.

В лагере спасателей уныние. Завтра последний день, когда они пробуют достать тело. Через несколько дней по этим же местам начнут скатываться верхние лавины, те что остаются висят выше уже сошедших. Андрей не первый, кто навсегда останется здесь. Этот склон между собой зовут Серун. Около 10 тел. «похоронено» здесь.


Вышли затемно. Самое сильное впечатление, когда пересекали след ледовой лавины. Борозды снега, расчесанные громадной расческой заканчивались у огромной глыбы льда. Глыба остановилась, когда собрала перед собой гору снега. По краям ледовой дорожки находились двухметровые выверты снега. Первые группы ледорубами пробивали в них тропу. След был шириной метров 15. Солнце за лето начнет выжигать по этому следу трещину.

К томским стоянкам я подходил вновь без сил. На курумнике силы совсем оставили меня – начал падать. Последнее падение на камни- перехватывает дыхание, алым огнем горит подвернутая нога. Сел, прихожу в себя. А точнее не хочу показываться народу с перекошенным от боли лицом.

Снимаю с себя верхнюю одежду, прямо в термобелье иду купаться в ручье. Ручей, прорезает ледник Арбуз. Ледяная вода не вызывает страха. Страшнее остаться с усталостью.

Перекусили, Иван говорит надо идти в верхний приют. Не понимаю. Гонки предыдущих дней выкроили два дополнительных дня. Группа измотана. Самые сильные решают идти на озеро Горных духов, и там переночевать. Но даже до верхнего приюта 17 км. Ярость разгорается во мне все сильнее. Спуск по леднику: Сила Димы закончилась, пошел снег с дождем, задул ледяной ветер. Без палок, на леднике оставляю все силы. Начинаю падать. Смотрю по сторонам: падают почти все, даже инструкторы.

На озеро не хватило духа идти даже самым выносливым из нас. Ледник, почти весь, покрылся ручьями.

Начинаю понимать, что Ивану нужно как можно больше народу развести на лошадей, для этого он загонит нас сегодня. Все, ломаюсь! Не пружина, сам. Вместе с вулканом злости, появляется дикая сила. В лагерь дохожу не чувствую ни рук, ни ног.

Народ приходит в лагерь с белыми, перекошенными от нагрузки лицами.

Я дальше пойду сам. Больше не могу видеть инструкторов- разводителей на бабки. Переломаться мог любой из нас. Но на это наплевать, лишь бы выкачать как можно больше бабосов. Все инструктора с Москвы и с Питера, конечно там другой уровень зарплат. Но почему, сходить на Белуху выходит дороже, чем объехать пол Европы? Я вышел за флажки, и стало все по-барабану.

Обидно, то что альпинизм совсем не то, что поют в песнях. А местами прямо противоположное. Связки подбираются с одним приоритетом – выжить. У неопытных связок вероятность вернуться самая малая. Не забыли инструкторы загрузить нас большим запасов продуктов, которые мы как ишаки разнесли по стоянкам. Короче меня понесло……


Верхний приют. Марк и Филипп. Ирландцы догнали группу на второй день. Марк коренастый, рыжий – типичный. Филипп высокий, с длинными черными вьющимися волосами, утонченными чертами лица похож на венецианца. Самый боевой из них Филипп, поднимался на 7000-ки в Андах, на Гималаях. На Белуху они зашли в числе первых. Но здесь случилась беда: у Филиппа на верхнем взъеме стопы абцесс. Опухоль величиной с куриное яйцо. Они решают идти через Кара-Тюрек и затем Кучерлу, отдельно от группы.

Я спускаюсь по Ак-Кему до перевала Кузояк, и выхожу на Кучерлу. Молодые инструкторы, пробуют остановить меня; не тут то было. Люди мнутся, хотят идти со мной, но кто боится заблудиться, кто не хочет подвести инструкторов, кто хочет нахвататься новых впечатлений. В итоге иду один. Ване уже все ясно, говорит мне , где в закладке оставил палатку.

Беру продуктов ровно на 1.5 дня, большую часть вещей отправляю с лошадьми и основной группой. Свободных денег остается 1/20 часть. Перед обедом выхожу. Оказывается обратный путь не совсем легкий. Два раза при переправах через ручьи терял основную тропу. Под вечер, добрался до места закладки палатки. Там стоят местная семья – решили сходить к подножию Белухи, показать деткам красоту.

Туристы душевные и нормальные люди, поговорили с ними об Андрее, горе, маршрутах. Они накормили меня (так бы пришлось обходиться сухомяткой). Подсказали мне о домиках на Трех Березах. Решаю не искать палатку, переночую в домиках. Все же на 3 км ближе к нижнему приюту. Тепло прощаюсь с хорошими людьми. Иду уже в полной темноте, тропу больше чувствую, чем вижу. Очередной ручей, опять теряю тропу. Придется ночевать в лесу. Ползаю по берегу, ищу следы. Через 20 минут нахожу тропу.

Дохожу до Трех Берез. Два домика из свежестуганных досок, деревянные лежаки внутри, сухо, тепло, чисто. Я один внутри, недалеко стоят 4 палатки.

Просыпаюсь от того, что народ из палаток, проснувшись начал шарахаться по домикам. Встал, поел, 5 утра. Иду на перевал. Уже не терпится дойти до приюта. Отойдя на 2 км слышу шум двигателя- едет УАЗ таблетка, рядом на конях два алтайца с ружьями. Машу рукой. Сначала не хотели останавливаться, проезжают мимо. Потом здравый смысл (как не подработать) берет вверх. Останавливаются, спрашивают сколько заплачу. Идти пешком 18 км неохота, предлагаю половину свободных денег, видимо офигев от суммы еще в полтора раза поднимают цену. Гордо продолжаю путь, но говорят «Садись! ».


Залезаю в таблетку, на полу стоят кожаные баулы. Из них течет кровь. Алтаец все лезет и лезет под шкуру. Ладно, фиг с вами, разговариваю. Алтайцы едут не с охоты. Они забили в табуне коня, переломавшего ногу. Поэтому они тоже хмурые и злые. Разговаривать и тем более выпивать с алтайцами не следует никогда. Но пустота внутри позволяет не заискивать, не зависеть и не раздражать людей. Это нечто без слов удерживает их от любой агрессии. Внутренне они понимают, что несмотря на то, что мы из разных миров, между нами нет никакой разницы....

Заканчивается все тем, то они предлагают съездить на платную рыбалку на большую рыбу. Конечно бы съездил, только денег нет.

Останавливаемся напротив Высотника. Прощаюсь с алтайцами. Иду в приют. Оказываюсь там первый из группы. Снимаю комнату и с таким наслаждением плюхаюсь на кровать с бельем. Как хорошо! Счастье есть.

Просыпаюсь к обеду, счастье заканчивается. В животе нахожу присосавшегося клеща.

Выкручиваю, клещ присосался совсем недавно, пока спал. Ложу клеща в целлофан- иду сдаваться. В приюте директор и его жена испугались. На испуге, нахаляву получил от них йодантипирин . Энцефалита не сильно боюсь – но есть другие прелестные болячки. К ужину приходят Марк с Филиппом. Марк никакой, Филипп держится, хотя абцесс не спадает.

Продуманная принимающая сторона решает показать нас врачам. Думаю испугались в основном из-за иностранца Филиппа. Но за такси должны заплатить мы с Филом. Противно так долго беру

Чтобы добавить или удалить фотографии в рассказе, перейдите в альбом этого рассказа
Похожие рассказы
Комментарии (2) оставить комментарий
Показать другие комментарии …
аватар